Бывший мэр Томска возвращается. А эл би бэк. Зачем едет, не знаю. Вряд ли отвечать на вопросы. Потому что, блядь, если бы ему их задавали, он бы не приехал. И у него много дел на Украине.
Сын бендеровцев раскручивает бюджет русской весны в Севастополе. Теперь он с другой стороны. Потому что деньги и партийные охранители тоже с этой, другой стороны.
После выборов Николайчук рассчитывает занять один из ключевых постов в Севастополе. По слухам, первого зама губернатора этого офигенного города. Вот фото из севастопольского кабака, которое у меня уже было в twitter
Николайчук на заднем плане машет официанту кабака, который называется «Остров. Местная экоеда». И на утро, с похмелья, врет томским журналистам, что он не в Крыму. Это фото с датой в моем твиттере.
Я, вот, не знаю, что сказать про Украину. У меня нет позиции. И я это ни с кем не обсуждаю. Иногда с отцом по телефону. Потому что, когда я получал свой первый паспорт, меня спросили: национальность, какую записываем — украинец или русский? И я ничего не могу сказать, например, по вопросу, чей Крым? Крым, блядь, — мой. Потому что там мое детство. Это единственное, что я могу сказать про Украину.
То, что сейчас вытворяют в Севастополе наши ребята, унижает меня. Мне не нравится пиар на моем детстве. Мой отец пережил оккупацию фашистов, и сиротой прямиком, блядь, отправился в детский дом. Мы потом объезжали эти детские дома, чтобы найти его друзей, и людей, которые его воспитали таким, каким он стал. Вот это я называю русской весной. А то, что сейчас делает в Севастополе Николайчук – никакая, блядь, не русская весна.
А вот здесь об этом кое-что написано.
Есть вещи, которые делают человека человеком. Основу, которую не сдвинуть. У людей, у которых такой основы нет, нет никаких прав на нас рассчитывать. Они уже проебали выборы в 2009, хотя сделали вид, что ничего такого не произошло. Произошло. И мы это отлично с вами знаем.
Он в Севастополь привез технологов, которые занимались с ним его выборами мэра Томска в 2009 году. Алексей Чалый в курсе, кому он отдал русскую весну в Севастополе? Он резюме Николайчука с партнерами видел, блядь, чтобы отдать им такой бюджет выборов? «Что дальше», Алексей Михайлович, «что дальше?»
Вот эта ложь, которая началась тогда, стоит в глазах у каждого из них. Когда у меня родилась старшая Маша, на пару дней прилетел мой отец. Зашел, сел напротив ее кроватки и просто смотрел в ее глаза. И ребенок начал улыбаться человеку, которого он видит впервые в жизни. И улыбался на ручках. Мы с женой никогда не поверили бы в это, не увидим сами.
Вот я тогда про глаза все понял. В них жизнь. Нельзя врать человеку, который смотрит в твои глаза и видит в них свою жизнь.